Дело Клима будет пересмотрено в минском областном суде 14 февраля. А пока очередная литературная весточка с той стороны забора
Сон
Приснил облезлые качели,
Свой старый дом на пустыре,
Как беззаботно шли недели
И всё сияло на заре.
В лесу потрескивали сосны,
Смотрели гордо тополя.
На речке заплетала косы,
Смеясь, любимая моя.
Позвала бабушка на ужин,
Дымится башня из блинов.
Качу велосипед по лужам
Мимо калиток и дворов.
Бабуля спрятала от внука
Свои уставшие глаза,
Ей всё мерещилась разлука
И свет крадущая коса.
Я улыбался безучастно
Её молитвам и слезам,
Но посещал костёл с ней часто,
Накапав на душу бальзам.
Ещё жива моя старушка,
Всё так же ходит на поклон.
Давно осунулась избушка,
И режет воздух каждый стон.
Приснилась мамина улыбка
И чувство юмора отца.
Как жаль, что сказочная рыбка
Смахнуть не сможет пыль с крыльца.
Я взял их за руки небрежно,
Повёл с собой в казённый дом,
Сказал, что здесь живёт надежда
Сильней, чем в храме золотом.
Просил не плакать понапрасну
И отвернуться от тоски.
В моей борьбе одно ужасно:
Не смочь отмыть свои грехи.
Увидел брата дух отважный,
Кричащий: к солнцу повернись!
И если даже будет страшно
Под лай системы не прогнись.
Изведав трудную минуту,
Я не жалею ни о чём.
Разбив о камень волчью смуту,
Ты поддержал меня плечом.
Приснились искренние песни
И рядом верный лучший друг.
Как мы обманывались вместе,
Не замечая всё вокруг.
Как говорили всем: ребята,
Вы что-то делайте не так.
Но было только нам понятно,
Как воет правда на листах.
Семья приснилась мне под утро,
Родные, дочка и жена.
В руках у каждой незабудка
И сила, на двоих одна.
Вас ждал когда-то у порога
Поганый муж, плохой отец.
Молю исправить всё у Бога,
Дождаться любящих сердец.
Проснулся в проклятой темнице,
Упал неверный, тусклый свет.
В пылу подписаны страницы:
На веки ваш, живой поэт.
Клим Моложавый